Смерть-это только начало.Я такая не постоянная.
26.01.2019 в 03:10
Пишет WTF Guardian [Tran hon] 2019:WTF Guardian [Tran hon] 2019. Тексты G – PG-13 - №5URL записиНазвание: Сделка
Автор: WTF Guardian [Tran hon] 2019
Бета: анонимный доброжелатель
Размер: драббл, 361 слово
Пейринг/Персонажи: Дракон!Чжу И Лун, Северус Снейп
Категория: джен
Жанр: зарисовка
Рейтинг: G
Предупреждения: упоминание РПС
Примечание: 1. кроссовер с Гарри Поттером, Снейп уполз; 2. продолжение в тексте "По возвращении"
Для голосования: #. WTF Guardian [Tran hon] 2019 - "Сделка"За огороженным столиком одного из престижных магических кафе сидели двое. Один - темноволосый с лёгкой проседью британец строгого вида. Второй - китаец, отличающийся от большинства европейцев лишь мелкими чертами лица. На первый взгляд, между ними не было ничего общего, но это впечатление было ошибочным.
Профессор Северус Снейп, то есть уже просто мастер-алхимик Льюис Эванс, пораженно смотрел на содержимое чемодана и не знал, как реагировать. Прямо перед ним в магловском, самом простом магловском чемодане лежали шкура, шерсть, несколько срезанных когтей, а самое главное — целый рог настоящего китайского дракона. Если всё это и было подделкой, то очень качественной. Представившийся как Чжу И Лун продавец вежливо улыбался с лукавой искоркой в глазах.
— Как я вижу, вас устраивает товар, мистер Эванс.
— Признаться честно, я до последнего момента думал, что это шутка. — Чжу и Лун на это понимающе кивнул. — Не каждый день неизвестный магл с другого конца света предлагает на продажу чешую и рог тысячелетнего шеньлуна. Но надеюсь, вы понимаете и то, что у меня нет сейчас средств заплатить вам за всё это.
Чжу И Лун сделал глоток кофе (чай им ранее был раскритикован в пух и прах).
— Если бы дело было в деньгах, я бы искал другого покупателя. Да и легализовать их будет достаточно проблемно. Меня интересуют ваши профессиональные навыки.
— Вы хотите, чтобы я изготовил для вас зелья, я прав? Причём, как мне кажется, нечто... нестандартное, — Снейп старательно скрывал свой интерес.
— Абсолютно верно. — Чжу И Лун достал из внутреннего кармана куртки несколько листов бумаги с аккуратными записями на латыни. Снейп пробежался по ним взглядом, отмечая ингредиенты. — Это не тёмная магия и не нечто противозаконное. Просто что-то вроде семейных секретов.
Снейп посмотрел на него с сомнением, но сказал совсем другое.
— Эти рецепты требуют много времени. Как долго вы пробудете в Риме?
— Около недели, может, больше. Но я оставлю вам адрес — пришлёте мне домой в Китай. Доставку тоже оплачу.
Договор был заключён, товар и рецепты вместе со списком более простых зельев были переданы Снейпу, и Чжу И Лун вышел из магического квартала, на ходу доставая телефон. Надо начинать готовить Бай Юя к тому, что жить ему ещё по меньшей мере пару веков.Название: По возвращении
Автор: WTF Guardian [Tran hon] 2019
Бета: анонимный доброжелатель
Размер: драббл, 247 слов
Пейринг/Персонажи: Дракон!Чжу И Лун/Бай Юй
Категория: слэш
Жанр: зарисовка
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: РПС
Примечание: сиквел к фику "Сделка"
Для голосования: #. WTF Guardian [Tran hon] 2019 - "По возвращении"— Лун-гэ! С возвращением, — Бай Юй, несмотря на своё утомление после целого съёмочного дня, просто лучился радостью. — Как прошли съёмки в Италии? Привёз мне сувенир?
Чжу И Лун устало, но приветливо улыбнулся, отходя в сторону и позволяя тому зайти.
— Долго, но красиво. Привёз. Надеюсь, тебе понравится.
Встреча началась с нескольких чашек чая, который, разумеется, по всем правилам заварил И Лун. Сопровождали чаепитие настоящие же итальянские Baci*. И, наконец, после того, как И Лун вручил Бай Юю уже известное ему вино и картины с видами Рима, тот смог задать вопрос, давно вертевшийся у него на языке.
— Лун-гэ, а почему ты тогда спросил, что бы я делал, если бы мог прожить ещё сто лет?
— Я спрашивал про двести, Бай Юй.
— Не принципиально, — отмахнулся тот.
— Наверно. Просто я встретился в Италии с алхимиком. Он должен быть достаточно опытным, чтобы приготовить для тебя эликсир долголетия.
Бай Юй мысленно порадовался, что не пил в этот момент.
— Для меня? Зачем? Я же ещё не какой-то там дряхлый старик.
— Сейчас да. — Чжу И Лун накрыл руку Бай Юя своей. — Но эликсир не возвращает молодость, а лишь продлевает её. И я хочу, чтобы мой дорогой Бай Юй был молодым как можно дольше.
— Лун-гэ, — начал Бай Юй после некоторой паузы, — а ты точно не надиктовывал ничего автору новеллы?
Глаза Чжу И Луна блеснули золотом, когда он улыбнулся в ответ. И прервал дальнейшие размышления Бай Юя поцелуем.
*Baci — популярные итальянские конфеты, ассоциирующиеся в первую очередь с Рождеством и Днём святого Валентина. Название созвучно с итальянским словом «поцелуй».Название: В имени твоём
Автор: WTF Guardian [Tran hon] 2019
Бета: WTF Guardian [Tran hon] 2019
Размер: мини, 1142 слова
Пейринг/Персонажи: Бай Юй, Чжу И Лун
Категория: джен
Жанр: флафф, сказка
Рейтинг: PG
Предупреждения: RPF (Real People Fiction)
Краткое содержание: О том, что может скрываться за звучным именем
Примечание: К реальным личностям не имеет никакого отношения; упоминание китайской мифологии и совершенно не китайский дракон; другая ветвь цикла «Драконьи сказки»
Размещение: только после деанона
Для голосования: #. WTF Guardian [Tran hon] 2019 - "В имени твоём"Бай Юй всегда был любопытным. Кроме того, он любил тормошить партнёра по съемкам, отпуская всяческие шуточки и норовя обнять-потискать. Хвостиком ходил за ним по съёмочной площадке — замкнутый, как коробочка с секретом, что там внутри — неизвестно, но так хочется узнать!
Лун-гэ сперва раздражался (почему-то даже так ухитряясь выглядеть ужасно мило!) и весь взъерошивался, но зато потом, после кучи принесенных извинений, попыток погладить по плечу и заверений «я больше не буду, честно-честно, Лун-гэ, я только хотел тебя повеселить!», оттаивал и улыбался ему этой своей невозможной сияющей улыбкой. Чтобы увидеть её снова, Бай Юй готов был вечно тормошить напарника и выводить его из равновесия.
И Лун честно пытался выучить свою роль — он вообще был до отвращения ответственным и изучал сценарий даже во время перерывов. Бай Юй делал всё, чтоб ему это не удалось. Благо сейчас режиссёр объявил перерыв до вечера — что-то там не заладилось с осветительной техникой. Вечером надо было доснять ещё две важные сцены.
Понимая, что актёры устают не только от собственно съёмок, но и от людей вокруг, их деликатно оставили одних. Вообще-то, у Бай Юя было своё помещение, но время проводить он предпочитал вовсе не у себя. Лун-гэ куда сильнее уставал от людей вокруг, чем сам Бай Юй, потому он своей миссией считал хранить спокойствие Лун-гэ и следить, чтоб никто не потревожил, прерывая минуты отдыха. Себя он к нарушителям душевного спокойствия почему-то не относил.
Лун-гэ восторга не выражал, но и не гнал.
Бай Юй отодвинул от себя папку со сценарием. Перелистнул пару страниц забытого кем-то романа. Отложил книгу. Пару раз громко вздохнул. Поёрзал. Уронил книгу.
Снова громко вздохнул. Прочистил горло.
Тишина. Ну, так неинтересно.
Потёр живот, скривившись от мимолётного неприятного ощущения внутри. Ещё не болит, но уже предвещает.
— Ты ел? — спросил И Лун, поднимая голову от сценария.
Бай Юй честно задумался.
— Не помню.
— Как ребёнок... Я же говорил тебе есть вовремя.
— Я пойду вниз и поем, если Лун-гэ пойдёт со мной, — вкрадчиво сказал Бай Ю.
И Лун неопределённо промолчал, перелистывая страницу. Похоже, желанием выходить на люди он сегодня не горел.
Бай Юй крепился почти целых две минуты. Ну нет, от тишины он начинал нервничать.
— Слушай, Лун-гэ, почему у тебя имя такое? Сказочное.
Он ожидал, что Лун-гэ ответит что-то вроде для «мудрости и долголетия», в конце концов, детей и цилинями называют, что уж там, — но тот неожиданно отозвался, как видно, усвоив, что проще Баю ответить, чем от него отвязаться.
— Потому что в старых легендах есть Чжу Лун, вечный Страж со свечой, дракон, разгоняющий тьму.
— Разгонять тьму тебе и впрямь удаётся, — согласился Бай Юй, припоминая улыбку Шэнь Вэя. — А кто назвал?
Ему не только интересно было узнать что-то новое о немногословном напарнике, он просто втайне любил слушать его голос.
— Бабушка моя желала, чтобы мне дали имя со значением, а матушка любила старые сказки. Иероглиф «дракон» в моём имени от него, тем более что фамилия уже была.
Бай Юй пересел на подлокотник его кресла, уставился с нарочитым выражением обожающего своего Человека щенка.
— Откуда тогда первый?
И Лун раздражённо вздохнул, отодвигаясь, вжавшись в подлокотник с другой стороны, но ответил:
— Был также Ин Лун, небесный дракон, посланник, отправленный бороться с нечистью. Но, будучи так близко ко злу, он осквернил себя и никогда уж не смог вернуться домой, на Небо. Изначально должен был быть иероглиф из его имени, но в документах сделали ошибку, когда заполняли — на слух ведь «и» не так уж отличается от «ин».
И он демонстративно зашелестел сценарием, перелистнув ещё одну страницу.
Порой Бай Юй думал что-то в этаком духе, о небесном посланнике, особенно когда видел напарника в белом: солнечные лучи обводили силуэт сиянием, а вокруг встрёпанных волос светился этакий ореол.
— Ну ладно имя, но почему всё-таки Дракон? — отвязаться от Бай Юя было решительно невозможно, пока он сам не оставит в покое. — Прозвище дают по какому-то качеству. Уж извини, но ты не слишком-то походишь ни на знаменитого дракона-Ли, ни на мифическое чудище!
Потянулся то ли убрать невидимую пылинку, то ли отвести прядку, падающую И Луну на глаза.
— Потому что я и есть дракон! — огрызнулся наконец И Лун, не выдержав и вскакивая из кресла.
Падавший из окна солнечный свет обвёл фигуру сиянием — И Лун остался в белой рубашке профессора, только жилет снял, — воздух вокруг него странно поплыл, искажаясь...
— Вау! — Бай Юй невольно процитировал своего героя, но иных слов не нашёл.
Обошёл пушистое белое — вовсе не алое, как можно было судить по имени! — чудо, раздражённо топорщившее с трудом умещающиеся в тесной комнате крылья, заглянул в глаза, оставшиеся прежними, человеческими и прекрасными.
Дракон?
Кто-то кошачий?..
Дракон-кот — снежно-белый, аккуратно лежащая длинная шерсть, будто мерцающая неярко в падающих из окна солнечных лучах, отчётливо кошачья голова на длинной по-змеиному шее, короткая гривка, становящаяся длиннее на загривке, уши с кисточками, как у мейн-куна, четыре мягкие, обманчиво мягкие лапы и длиннющий пушистый хвост, и два сложенных крыла, покрытых короткой светлой шёрсткой, — единственный, наверное, на этом свете, где, казалось, вовсе не осталось ни одного дракона.
Бай протянул руку — непривычно робко, не боясь, что укусят (страшенные клыки, показанные на миг, выглядели даже чересчур реально!), скорее боясь, что видение исчезнет, а сам он — проснётся.
Дракон заворчал, отклоняя голову таким знакомым движением человека, нервно полураспустил-сложил крылья, будто плечами передёрнул, вновь плотно и аккуратно прижав к телу, но растворяться в воздухе и не подумал.
Вот только человек мог сбежать, а дракону здесь деваться было решительно некуда, и Бай Юй с упоением зарылся обеими руками в гриву, пропуская меж пальцев.
Ах, какое выражение изумлённого недоверия, такое знакомое и совсем-совсем человеческое было написано на морде дракона-кота! Нервно дёрнулся пушистый хвост, ударив по ногам.
Бай Юй невольно засмеялся, а дракон тут же отвернулся, и до того странно было видеть давно изученные жесты и движения человека в исполнении сказочного создания!
— Ну не злись, Лун-гэ, — дракон, вопросительно изогнув шею, глянул на него сверху вниз, и Бай Юй, дотянувшись, обхватил морду руками, заставляя наклониться ниже, помял легонько пальцами опушённые кисточками очаровательные уши, почесал их, будто ласкал обычного кота. Нащупал небольшие рожки о двух веточках — прозрачные, будто хрустальные, оттого и не заметил поначалу. Будто у зверя Байцзэ. Говорил ли его дракон, как тот мудрый всеведающий зверь?
В груди дракона родился странный звук, он широко распахнул глаза, напружинившись, припадая к полу, скрежетнули, оставляя глубокие царапины на полу, выпущенные когти, хлопнули крылья и жалобно зазвенела упавшая ваза с белыми гардениями. Хотя, быть может, это зазвенело в ушах от скользящего, но чувствительного удара крылом по затылку...
А потом кот-дракон зажмурился, ощутимо расслабившись, замурлыкал — неумело, как если б мурлыкать вздумалось какому-нибудь леопарду или барсу, но громко, боднул головой Бай Юя в плечо, едва не сбив с ног.
— Эй, полегче, — снова засмеялся тот. — Знал бы, что ты от этого добреешь, так раньше б за ушком почесал!
И тут его осенило:
— Так вот почему ты вечно от моих попыток коснуться-обнять шарахаешься! С собой не совладать боишься?
Одраконенный И Лун не слушал — он самозабвенно мурчал, мурчал, наклоняя голову ближе к ласкающей руке, так правильно, так верно чешущей...
Что может крыться за именем? Пожелание родителей своему ребёнку, просто звучный набор слогов... или — правда.
Дракон. Страж, разгоняющий тьму, или навек от неба отлучённый?
Мой дракон?..Название: Музыка отражений
Автор: WTF Guardian [Tran hon] 2019
Бета: WTF Guardian [Tran hon] 2019
Размер: мини, 1405 слов
Пейринг/Персонажи: Бай Юй, Чжу И Лун
Категория: джен
Жанр: AU, сказка
Рейтинг: G
Предупреждения: RPF
Краткое содержание: драконы живут-отражаются разом в нескольких мирах...
Примечание: К реальным личностям не имеет никакого отношения; Лао-лан — покровитель актёров; отсылки к картинам с участием И Луна, вдохновлено раз, два
Размещение: только после деанона
Для голосования: #. WTF Guardian [Tran hon] 2019 - "Музыка отражений"Драконы, как и кошки, существа многомерные.
И если котики большую часть мерностей своих тратят на мир, в котором живут их люди — одна котиковая мерность спит в кресле, вторая кидается под ноги на кухне, третьей вы наступаете на хвост, а четвёртая просит есть, — то драконы предпочитают проживать жизни разом в нескольких мирах.
Носящий здесь имя И Лун Дракончик, улучив минутку покоя — никто не трогает, не дёргает, не слышно грозного окрика режиссёра, — утыкается в телефон, огородившись им, забравшись, как в раскрытое окно. За спиной лежит лопата. Сурова бывает драконья работа! Хоть гробниц откапывать ему пока не доводилось…
Краем сознания он знает-видит тех, других, что тоже — он.
Лукаво ухмыляется Ло Фу Шен — можно только пожелать ему удачи, раз лопату, чтоб откопаться, не передать. О, жизнь — игра, ему нравится скользить по краю, и прежде чем упрекнуть — оцените виртуозность этой игры.
Единственное, чего боится бесстрашный и нахальный Фу Шен — темнота. Ведь тьма скрывает чудовищ, быть может, и нашей собственной души, как с ними бороться?
Ловко вертит карту в пальцах, как игральные карты Фу Шен, строгий малознакомый молодой человек в элегантном костюме — та реальность странней всего, может, слишком уж далеко от него самого и его мира.
Горько, с болью поднимает уголки губ Шэнь Вэй, глядя на того, кто стал его солнцем — свет солнца причиняет тьме боль, но невозможно отказаться от возможности видеть этот свет, как от возможности дышать. Звон чешуйчатого наконечника гуань дао — приговор — и дыхание мороза… Дракончик украдкой растирает руки.
Порой Дракончику снятся яркие сны — если он не слишком устал, тогда не помнится ничего, кроме темноты, усталое сознание не желает ничего запоминать. Но порой ему снятся сны, так похожие на отрывки-сцены из неснятых фильмов.
Иногда ему снится, что он — музыкант.
Флейта поёт под пальцами и губами, ветер вторит шелестом длинных шёлковых одежд, отороченных небесным синим, колышутся, будто живые, вытканные шёлком цветущие веточки, звенит тихонько драгоценная подвеска на поясе.
Мир вокруг больше и шире, ярче, ласковый небесный свет нежит щёки — он прикрывает глаза, ступени лестницы ложатся под ноги, ведут вверх и вверх, иногда поворачивая, прерываясь — звери-стражи отступают перед музыкой, и сам небесный князь-охранитель небес не препятствует пути.
Он — дышит, флейта — поёт, рисует мир вокруг, расписывает узорно ветром.
Порой ему снится другой сон. Там тоже — музыка, но мир другой, нет в нём того света и волшебства, он — ниже и тяжелее, а где та лестница в небесные дали — неведомо.
Вокруг — война, брат идёт против брата, дети поднимают руку на родителей, а родители ненавидят детей, желание свободы оборачивается пролитой кровью, привычный мир рушится осколками и, кажется, не решил ещё, каким ему быть. А у него в душе звучит музыка, мелодии приходят во сне — сон-в-сне, так странно! — и, если не дать музыке выход, она, кажется, просто разорвёт изнутри, вырываясь наружу, сломает рёбра, будто прутья клетки.
Разруха, предательство, запах пороха и крови… пальцы ласкают клавиши, музыка поёт, призрачным звёздным драконом свивается вокруг музыканта — и он не видит лиц вокруг, вокруг — пустота и темнота, и звёзды, он играет ночи — и им, там, в высоте.
Душа становится лёгкой, звеняще-чистой, будто не испачкал никогда рук — музыкант не должен убивать, однажды этим он убьёт музыку в себе, не сумеет больше услыхать её песню, а без музыки уже не жить, потому что как жить без части души? Слепым и глухим, искалеченным до конца дней, уже не собой.
Руки скользят над клавишами, и те сами ластятся к пальцам — ему не нужно смотреть, он — летит, и звёзды так близко, и небо — бездонно и дышит холодом вечным, и поют морозно созвездия, хрустально звенят.
Но вот мелодия затихает, и он нехотя открывает глаза, и душа поспешно складывает крылья и по-птичьи прячет голову под крыло. А он не дышит целый бесконечный миг, беспомощный и уязвимый даже перед взглядами, так трудно вновь надевать броню слой за слоем, так тяжело вздохнуть, и воздух — вязок, не то что там, в вышине, где мысли ясны и чиста душа.
И лишь в чёрном лаке ещё отражаются звёзды...
Проснувшись, Дракончик ещё помнит, как под пальцами отзываются-поют клавиши — чёрное и белое, как мир-из- сна вокруг, никаких полутонов, но когда пытается сесть за рояль — пальцы деревенеют, мелодии ускользают, вильнув насмешливо на прощанье хвостом.
Он берёт гитару — та оживает медленно и неохотно, но отзывается наконец, и струны поют под руками, но — всегда только чужое, здесь он будто глух, ему не дано сложить своё.
Чтобы задушить странное разочарование, Дракончик думает, что всё-таки иные мелодии он в силах сложить.
Пусть не нотами, но — глазами, движением бровей, уголками губ, взмахом руки и поворотом головы — как дань Лао-лану — ноты, из которых складывается мелодия образа, всякий раз — иного.
Вновь и вновь пускает руки на чёрно-белые клавиши бледный музыкант — и рояль поёт, музыка свивается призрачным драконом, и светят звёзды сквозь потолок.
Снова вторит роялю флейта, рисуя свет и мир, — тот Дракон сумел подняться до небес, ему теперь и хранить их.
Отзывается роялю и флейте откуда-то из безмерной дали скрипка, радуется и тоскует, куда-то зовёт.
Порой ему снятся бесконечные пески, их вечный шёпот, силишься понять, о чём говорит древняя пустыня, и о чём молчит, миражом встают стены призрачного города, о котором и легенды позабыли, печально глядят очи мелких озёр в оазисах, шагнёшь по мелководью — провалишься в бездну, которой нет, но которая стара, как эта пустыня.
Бесконечное шурх-шурх, горячий ветер свивается призрачным колеблющимся драконом вокруг барханов, поднимает голову навстречу песчаной буре — старому, старому чудищу из бездны времён и чьих-то кошмаров.
В сердце бури скользит неясный силуэт, он приходит с приливом песков.
Демон пустыни?..
Чёрные, окаймлённые алым одежды и алая лента в волосах, горячее сердце и гордый нрав — можно ли верить хоть кому-то на этом свете?
Проснувшись, Дракончик вытряхивает песок из волос и всё ещё слышит шёпот пустыни, шорох песков, что отсчитывают время мира.
Печальный клоун, что бережно набирает в ладони, как прохладную воду, алые лепестки роз, прижимает бережно к сердцу, наполняет бокал, как авалонским вином.
Фотограф, чьи волосы впитали солнце, отливая неявной рыжиной; вечно носящий белое молчаливый молодой господин — и тот, в белоснежном, из бесконечных реклам, и тот, с крыльями, дорисованными кем-то, на стене, и запутавшийся в себе, пожеланиях родителей и мнении друзей молодой психолог Кайсин, школьник, офицер, рыжий то ли Маугли, то ли Тарзан…
Сны приходят, оставляя осколки миров, поёт где-то там, по ту сторону, отражённым эхом мелодия драконьей души...
Дракончик проживает все эти жизни разом, вспоминает, едва отыграв, — здесь.
Демон, отдавший жизнь и сердце — человеку, одновременно умирает — и живёт прямо сейчас, пытаясь отобрать из рук незнакомца привычную маску, как старается изловить вёрткую девчонку и умирает у неё на руках Ло Фу Шен; как впервые облачается в форму кадет и выхватывает из рук павшего врага меч офицер; как радуются, страдают, живут и погибают, познают мир остальные отражения драконьей души.
Где-то, быть может, божественный небесный дракон хранит небеса, и судит живых родич драконий, под шагами которого не шелохнётся трава, и сторожит границу Дракон-со-свечой, а дракон земной — прокладывает реки, и водами правит могущественный Лун-ван.
Время — тоже дракон, что вечно кусает себя за хвост, белый дракон, бледное предзимнее золото глаз, и змей-дракон свернулся у корней этого мира, и живут в легендах и сказках разноцветные чешуёй создания, и пересекаются порой, соприкасаются хрустальными гранями разные миры — и поёт тот хрусталь.
Музыка поёт внутри и, повинуясь ей, он играет на струнах собственной души, пишет симфонию образа, музыка несёт вперёд — не захлебнуться бы!
Мелодия умолкает, он нехотя открывает глаза, возвращая себя себе, и душа по-птичьи прячет голову под крыло, и трудно сразу вздохнуть — камеры безлики, камеры слепы, но так ранит даже мимолётный чужой взгляд…
Есть, наверное, те осколки-отражения души, о которых он пока не помнит, но вспомнит однажды.
Драконы бессмертны, взрослеют долго, а учиться можно всю жизнь.
Однажды осколки соберутся-сольются в целого Дракона — мудрое, всезнающее и могущественное создание, внемлющее пению звёзд, сплетающее пути из ледяных звёздных лучей, и из дыхания его родится новый мир, где светить будут иные звёзды.
Дракончик живёт, терпеливо сносит касания чужих взглядов, прячет нефритовые рожки в копне волос, что вечно пытается превратить в приличную причёску, улыбается, когда нервничает, и улыбается, когда рад, когда устал и расстроен — улыбка давно стала щитом.
Учится быть — драконом, проживая множество жизней и судеб, видит отражения во снах.
...И редко смотрит в зеркала…
Старается не расстраиваться, если что-то не получается, или слишком устает от работы и множества людей слишком близко — потому что тогда пойдёт дождь и съёмки будут сорваны, и люди огорчатся.
А если будет очень уж плохо — достаточно набрать номер и позвать. Стайка летучих мышек примчится этой же ночью, хлопнется о землю — и обернётся тем, кому он не может не улыбаться, как улыбаются солнцу после ненастья.
Есть те, кто многомерны, а есть те, кто многосущны, чей облик изменчив, текуч, как ветер.
Бай преподнесёт шутливо розочку — попробуй, угадай, белой она будет или же алой на сей раз — и назовёт по имени.
